Молитва — это труд, равного которому, пожалуй, не сыскать. Едва лишь встанешь на молитву, сыщутся тысячи неотложных больших и малых дел, требующих немедленного разрешения. Приступишь к самой молитве — откуда ни возьмись, в душе подымется такая круговерть мыслей, такое рассеяние помыслов, что невольно приложишь к себе начало известного стихотворения Пушкина: «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя…» И вообще, рассуждать о молитве гораздо легче, нежели свершать ее.
Прежде всего это святое дело требует постоянства. Штурмом здесь ничего не возьмешь. Иные с жаром, горячностью берутся за подвиг молитвы, но весьма скоро охладевают к нему, забывая, что вслед за порывистостью по пятам ходит лень. К обучению себя молитве как нельзя более подходит русская пословица: «Тише едешь — дальше будешь». Легко представить себе суть дела на примере двух угольков. Один — докрасна раскаленный, пышущий жаром — это сама молитва; а другой — черный, совсем холодный — это наше сердце. Если просто положить угольки рядом и оставить их, то первый остынет, а второй не воспламенится. Так, весьма ошибаются люди, думающие, что и молиться нечего, коль не хочется. «У меня сегодня нет настроения молиться, это будет неискренно», — и откладывают молитвослов в сторону, на день, на месяц, а то и на долгие годы. «…Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его», — наставляет нас Христос Спаситель к самопринуждению, к усиленным трудам молитвы. Сам Господь Бог обещает дать молитву молящейся душе.
протоиерей Артемий Владимиров
