Толпа ревела: — Хлеба! Зрелищ! – И сотрясала Колизей, и сладко слушала, ощерясь, хруст человеческих костей.
Уснули каменные цирки, но та же мутная волна, меняя марки или бирки, плескалась в наши времена.
Народ с толпою путать лестно для самолюбия раба, народ, толпящийся над бездной, история, а не толпа.
И в громе всякого модерна, что воздает кумиру дань, я слышу гогот римской черни, в лохмотьях пышных та же рвань.
Но если даже хлеба вдосталь, арены новой жаждет век. А в мире все не слишком просто, и не измерен человек.
Но из былых каменоломен грядущий озирая край, художник, помни: вероломен кумиропреклоненный рай.
Андрей Дементьев.
